12-летний мальчик продал на аукционе свинью за и отдал деньги детям, больным раком
Обновлено: 05.10.2024
Благотворительность воспринимается как сфера экономики редкими людьми. Большинство связывают ее исключительно с возвышенными мотивами, вроде спасения детей и стариков, но никак не с деньгами.
Фото: Ридус РидусМежду тем многие эксперты сравнивают объемы благотворительной помощи, исчисляемой в деньгах, с серьезными экономическими проектами.
Так, по данным фонда «КАФ», в 2016 году россияне перечислили в различные НКО 143 миллиарда рублей. Для сравнения, например, бюджет Фонда развития промышленности на 2016 год составил 23,7 миллиарда рублей.
Кто сколько сможет
Социальные сети позволили вывести попрошайничество на новый уровень. Группа, жалобные посты и фотографии, лайки, шеры, репосты — и на карточки\электронные кошельки сборщика начинают сыпаться деньги.
Собирают на все, что угодно: адвоката, для попавшегося на продаже наркотиков парня, ремонт дачи, «потому что усыновленные дети должны жить в приличных условиях», домработницу, питание, надгробный памятник, лечение от аутизма поездкой в Абхазию «к святому старцу».
Пальму первенства по мошенническим сборам держат различные операции и реабилитационные программы. Лидеры — ДЦП и онкология.
«Самый обычный сбор, если никаких там эксцессов не будет с ребенком, без допрасходов, без реанимации, это около 25 миллионов рублей. Это — самые скромные счета», — говорит Юлия, отвечая на вопрос о «среднем чеке» сетевого мошенника.
Вместе с группой девушек она борется с бизнесом на сердоболии в социальных сетях. Они ищут страницы мошенников с личными сборами, разоблачают их, добиваются блокировки и публикуют итоги своих расследований в паблике БНК (благотворительность на костях).
«Попалась на нечестном сборе. Я даже не могла себе представить, что можно так наживаться на болезни. Как-то ещё хотела оправдать жадных родителей. Зашла в группу про токсичные сборы и начала читать. Это был взрыв мозга. Потом стали попадаться на глаза группы с явным обманом людей, молчать я уже не могла», — объясняет свои мотивы Надежда.
Явный обман бывает очень разным по исполнению. Иные «артисты» записывают жалостливые ролики, перевязав голову и вставив себе в нос трубки от капельницы, другие — пытаются подделать медицинские документы.
«Даже фотошопом себе дырки на лбу рисовали, якобы после процедуры кибер-нож. Но это сейчас легко все выявляется. Например, известная мошенница Динеева отлично владела фотошопом, но прокололась: забыла нолики вставить в поддельный платёж от фонда», — говорит Надежда.
Впрочем, придуманные болезни и вымышленные страдальцы сегодня уже не в тренде.
Сейчас — это реальные дети. Мошенники с подставными фото и документами, а также группы сетевых «сволонтеров» уходят в историю. На арену вышли наглые и ушлые родители, которые могут запросто заткнуть за пояс самых матерых волонтеров, объясняет администратор паблика БНК. Дети-кормильцы
Как бы гадко это не звучало, но для многих тяжелая болезнь ребенка становится шансом хорошенько подзаработать. «Сколько родителей собирают миллионы на срочное лечение за границей и одновременно оформляют квоту на бесплатное лечение в России. Потом преподносят, что приняли решение остаться здесь, но деньги оставляют себе», — сетует Надежда.
Медицинская помощь за рубежом — самый популярный тип сборов в соцсетях. «Врачи в России рукожопые, химии нет, донора нет. А вот в Израиле », — так со слов Виолетты из БНК родители объясняют необходимость отъезда за границу.
Зачастую деньги на лечение «в клинике с мировым именем» собирают заведомо инкурабельным детям, которым показана только паллиативная помощь. Приличные больницы от таких пациентов отказываются, однако хватает и таких заведений, где считается, что деньги не пахнут, и «стричь бабло» можно до победного конца в виде смерти пациента.
Регулярно в этих случаях смертельно больной ребенок становится «грин-картой» для своих родителей. По словам администраторов БНК, в таких историях за границей на ПМЖ остается чуть ли не каждый третий нечестный сборщик.
«Для того и собирают, для того и едут. С лейкозами, которые и в Питере прекрасно лечатся (если в принципе лечатся). „Дружу“ с такой мадамой, прекрасно в Германии обустроилась. Немцам и не снилось», — говорит Людмила.
Самая распространенная махинация — растрата средств: деньги собирают на лекарства и операцию, а тратят (частично или полностью) — на машины, квартиры, айфоны и прочие модные гаджеты.
Чтобы поток финансов не прекращался, некоторые родители не оказывают медицинской помощи своим «кормильцам». Иногда это принимает особо циничные формы. «Мама вырастила опухоль», — так называют подобные истории администраторы паблика.
«Мать не лечила ретинобластому, врачам не показывала, довела до терминального состояния, когда метастазы в мозге, выставила фоточку ребенка с вываливающимся глазом в сеть, — и давай побираться», — рассказывает об одном из таких случаев блогер Светлана Машистова.
Чем ужаснее фотографии, тем больше денег присылают сердобольные люди. Иные в своем цинизме и вовсе доходят до того, что транслируют смерть онлайн, убеждая сторонних наблюдателей, что вот-вот произойдет чудо, и больной встанет на ноги. Денег только шлите побольше.
По данным блогера Светланы Машистовой, среди российских регионов явных лидеров в бизнесе на больных детях нет.
Пальму первенства в онлайн-побирании в русскоязычном сегменте социальных сетей держит Украина.
«Я так понимаю, там проблемы с экологией, самое большое количество деток больных раком — именно украинцы. Их сборы — самые наглые, самые агрессивные. Родители очень хорошо научились ими пользоваться», — говорит администратор паблика БНК Юлия.
Вот один их любопытных примеров. В конце прошлого года в фейсбуке появилась группа «Поможем Катюше Поповой победить лейкоз». На помощь в победе требовалось собрать десятки тысяч тысяч евро: 185 — на трансплантацию костного мозга, 95 — на восстановительный период. Собирал эти деньги дядя больной девочки, Андрей Баранов.
Дядя Катюши Поповой — известный на Украине человек: общественный деятель, глава «Автомайдан Полтава», дважды депутат Полтавской городской рады. В 2014 руководил избирательной кампанией кампании кандидата в президенты Петра Порошенко в Полтавской области, также является главой совета регионального межотраслевого консорциума «Енергомед», владельцем сети аптек, руководителем благотворительного фонда «Фонд регіонального розвитку Андрія Баранова».
Если оставить за скобками недоумение, почему родной дядя-бизнесмен не может помочь племяннице деньгами, то останутся обоснованные претензии к конкретному сбору:
Нет расчетных документов от клиники по проведенной трансплантации костного мозга Наличие в документах странного долга, который появился несмотря на то, что посттрансплантационный период еще не закончился Отец девочки регулярно мотается из Украины в Испанию и обратно, оплачивая билеты из собранных средств Клиника выставила счет не родителям ребенка, а министерству здравоохранения Украины Странно оформленные «счета» от переводчиков и так далее
Да, собранные средства девочке не помогли. Она скончалась, или по распространенному выражению сетевых сборщиков «стала ангелом», 4 сентября.
Сети с пониженной социальной ответственностью
«Продвинутые» сетевые попрошайки организуют сборы сразу во всех соцсетях: Мой мир, Одноклассники, Вконтакте, Инстаграмм, Фейсбук и так далее, разве что Твиттер из-за своих технических особенностей выпадает из этого списка.
Упомянутые выше девушки из БНК работают исключительно вконтакте: в других соцсетях практически отсутствуют инструменты для борьбы с мошенниками. В том же фейсбуке легко получить «бан» за упоминание «хохлов» или публикацию фото, которую администратор может счесть оскорбительной, однако сетевые сборы данную соцсеть интересуют мало.
«Жёсткие правила благотворительных сборов — только в контакте. На остальных площадках все намного хуже. Фейсбук вообще никак не реагирует на жалобы. Инстаграмм — и вовсе самая благодатная площадка для мошеннических сборов», — высказала свою точку зрения Надежда. Остальные респонденты с ней полностью согласны, отмечая лишь, что и в одноклассниках с недавних пор пытаются ужесточить правила.
«Прежде сего у нас у на сайте уже достаточно давно разработаны правила, при которых проходят все сборы», — объясняет механизм противодействия мошенникам руководитель направления благотворительности Вконтакте Екатерина Кочнева.
«Соответственно, любой сбор средств, на который поступает жалоба, проверяется на соответствие этим правилам: проверяется наличие документов, подтверждающих диагноз, личность и сумму сбора. Также обязательными являются финансовые отчеты. Проверка всех этих документов позволяет нам определить существующий ли это сбор, и, если существующий, то является ли он честным», — делится она с «Ридусом» деталями.
Конечно, подобный механизм никак не может гарантировать на сто процентов успешной борьбы с сетевыми мошенниками, но введенные вконтакте препоны дают результат.
«Отчет о собранных средствах должен подтверждаться скриншотами банковских выписок или скриншотами электронных кошельков, отчеты о потраченных средствах должны подтверждаться расходными документами: чеки, квитанции, акты, накладные и так далее», — говорит Кочнева.
«Как таковой проверки на подлинность этих документов нет, но фальсификация чеков в настоящих сборах достаточно редка и достаточна очевидна. Если же мы говорим о какой-то серьезной ситуации подделки документов, то да, мы не эксперты в этой области, чтобы иметь возможность этот факт установить, да и мы работаем только с фотографиями документов», — объясняет она.
Статистки по заблокированным сборам вконтакте не ведет, но, по словам Екатерины, ежедневно им приходится сталкиваться более, чем с сотней жалоб. «Самая простая нечестная ситуация — это растрата средств. Бывают ситуации, когда какая-то информация скрывается, происходят какие-то махинации. Например, счет должен оплатить какой-то крупный спонсор, а эту информация скрывают, стараясь все больше и больше насобирать», — делится деталями Екатерина.
«Мы боремся с мошенниками на сайте уже больше семи лет, поэтому у нас есть достаточным опыт, и это наш приоритет. Для нас важно, чтобы жертвователи на нашем сайте чувствовали себя спокойно. Сейчас мы занялись поддержкой благотворительного сектора и НКО, поэтому уделяем внимание, чтобы среда для благотворителей и благополучателей была максимально прозрачной и удобной», — резюмировал нашу беседу специалист вконтакте.
Казалось бы: сетевые блюстители нравов вычислили мошенника, имена-явки — известны, доказательств — хватает, можно тащить преступника в суд, а затем и в тюрьму — ан нет. Случаев, когда за подобные «шалости» люди получали по заслугам, — можно по пальцам пересчитать, причем достаточно будет одной руки.
«Частные пожертвования сейчас законодательно не регулируются вообще в принципе. Самое сложное, что, если даже нам очевидно, что это — мошенники, растраты, то полиция практически ничего сделать не сможет: полученные деньги становятся дарением, если не указано иного», — объясняет причину безнаказанного мошеннического попрошайничества Екатерина Кочнева.
«Если говорить о законодательной базе, то ее нужно прорабатывать от самого начала, от формализации этих сборов до внесения какой-то ответственности как за растрату средств, так и за нечестные сборы. Это — очень большая работа, которая, как я думаю, наверное, проведена не будет», — добавляет она.
Многие настроены решительно, считая, что стоит запретить вообще все частные сборы. Такой точки зрения, например, придерживаются дамы из БНК. «Вообще запретить сборы в сети. Пусть помощь идёт от фондов. Люди будут тратить эти же деньги, но не отправлять на личные счета, а на счета фондов. Насколько я знаю, даже в Белоруссии сборы идут на счета, с которых невозможно тратить деньги на свое усмотрение, можно снять только предоставив платёжные документы из клиники. Поэтому они и собирают на российские реквизиты», — говорит Надежда.
Однако у этого «тоталитарного» подхода к частным сборам есть много противников. «Речь все-таки идет о человеческих жизнях, здесь нельзя рубить с плеча. Я не сторонник полного запрета частных сборов в соцсетях. Это самый простой путь решения проблемы и, к сожалению, самый порочный. Мошенники никогда не вымрут, этой „профессии“ столько же лет, сколько существует человечество. Их сегодня выгоняют с улиц — они идут в интернет, их выгонят из интернета — они найдут другие способы наживаться на сердобольных людях», — говорит специальный корреспондент Русфонда Евгения Лобачева.
«А вот те, кому действительно нужна помощь, могут серьезно пострадать, — продолжает она. — Что делать, например, родителям детей с таким заболеванием, как остеопетроз („мраморная болезнь“ — тяжелое врожденное генетическое заболевание, при котором ребенок умирает в муках в первые годы жизни, если ему не сделать пересадку костного мозга)? Лечение по данному диагнозу в нашей стране пока недоступно, а успешные операции делают только в Израиле, и обходится такое лечение в сумму около 20 млн рублей. Даже такие крупные фонды, как Русфонд, не могут помочь всем детям с таким диагнозом. Родители вынуждены собирать деньги самостоятельно. Как можно это запрещать?!»
Отдельно этот гипотетический запрет может очень сильно ударить по больным взрослым. В нашей стране охотно жертвуют на детей. Тридцатилетнему мужчине или пенсионеру в случае страшной болезни собрать нужную сумму на лечение сложнее в разы.
«Соцсети — это единственный шанс для таких людей. А погорельцы? Люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации? Нельзя взять и запретить им всем обращаться за помощью. Тут самое главное — максимальная, насколько это возможно, честность и прозрачность. Пусть собирают на что хотят, хоть на силиконовые имплантаты, главное — чтобы об этом честно говорили жертвователям», — считает сотрудник Русфонда.
В прошлом месяце мы познакомили вас с Гаджеш Наик , 13-летний мальчик из Гоа, Индия, который разработал собственную программу управления инвестициями в криптовалюту.
Очевидно, существует рынок для подростков, желающих заняться криптовалютой: на прошлой неделе 12-летний мальчик продал серию оригинальных значков NFT за более чем 160,000 долларов.
Коллекция NFT Странные киты - набор пиксельных значков китов, вдохновленных изображение … И ребенок - Беньямин Ахмед. Он живет в Пиннере, пригороде Лондона, одном из расшифровывать английские сотрудники описываются как «маленькие, причудливые и скучные».
«Я заинтересовался пространством NFT, потому что изначально я думал, что это круто как онлайн-гибкость», - сказал Ахмед. Это было только позже, после того, как появилось «уважение» к художественному стилю, основанному на цифровых технологиях, в популярных коллекциях NFT, например CryptoPunks и Яхт-клуб Bored Ape , что он решил создать собственную коллекцию.
Для непосвященных: NFT - это своего рода криптовалюта, которую можно прикрепить к файлам в Интернете и продать в качестве доказательства права собственности. Они существуют уже много лет, но только за последние шесть месяцев они добились всеобщего признания; в марте продажа NFT цифровым художником Биплом за 69 миллионов долларов сделала первая страница Wall Street Journal.
Отец Ахмеда, Имран, работает веб-разработчиком в Лондонской фондовой бирже; он познакомил Беньямина и его брата с HTML и CSS в возрасте «5-6 лет». Недавно братья и сестры оттачивали свои навыки на онлайн-платформе кодирования под названием Codewars.
Weird Whales начался, когда один из разработчиков другого аллитеративного проекта NFT, Boring Bananas, отправил ему аннотированный скрипт Python с шаблоном для создания его собственных многоуровневых изображений.
Его отец провел его через процесс подключения его собственных ресурсов: «Я сказал ему:« Слушай, тебе нужно заменить здесь имена переменных, так что там, где у них бананы, фон и прочее, тебе нужно заменить их на свои. . »
Благодаря умному взаимодействию с командой Boring Bananas, Weird Whales стал вирусным, и Ахмед заработал 80 ETH примерно за девять часов. «Я также заработал немного денег на гонорарах за OpenSea», - добавил он. «Каждый раз, когда кто-то покупает кита, я получаю 2.5% от суммы, за которую он продан».
Трудно представить, что традиционная финансовая система - с ее надоедливыми мерами безопасности и законами о защите прав потребителей - позволила бы 160,000 XNUMX долларов просто упасть на колени Ахмеду без разрешения родителей или опекунов.
Но Ахмед настаивает, что он не заинтересован в том, чтобы тратить деньги в ближайшее время.
После трех выкидышей и диагноза синдром поликистозных яичников, одна супружеская пара предприняла последнюю попытку стать мамой и папой, только для того, чтобы медицинская ошибка отбила у них желание стать родителями именно этого ребенка.
Отец ребенка, американец, который решил не называть свое имя, поделился своей проблемой на Reddit, поясняя, что пара решила заплатить суррогатной матери «много денег», чтобы у них был ребенок. Однако ошибка в банке спермы привела к тому, что появившийся на свет ребенок не был ребенком мужа, как рассказал он сам.
Обратившись к сайту за помощью в посте, который он позже удалил, молодой отец спросил, неправильно ли то, что теперь он хочет отказаться от этого ребенка.
«Мы заплатили много денег суррогатной матери, чтобы у нас был свой общий ребенок. Суррогатная мать оказалась отличной женщиной, которая заботилась о своем теле, и мы с ней прекрасно поладили»,- начал свой рассказ мужчина.
Он продолжил, поясняя, что он и его супруга с нетерпением ждали появления сына или дочери на свет, но когда ребенок родился, они поняли, что «что-то не так».
«У ребенка явно были видны азиатские черты лица, темные волосы и карие глаза, в то время как у нас светлая кожа, мы светловолосые и голубоглазые люди. Мы немедленно обратились с этим вопросом к врачам и попросили провести ДНК-тест. Я оказался не отцом ребенка»,- добавил он.
Он отмечает, что он и его супруга «опустошены», и что банк спермы провел расследование и рассказал паре, что произошла «невероятно редкая» путаница. Банк предложил паре финансовую компенсацию.
«Нас не волнует раса, мы просто расстроены, что ребенок не от обоих из нас. Я плохой человек, если хочу привлечь агентство к уголовной ответственности и не оставлять ребенка?» - спросил он других пользователей сайта.
Пока пост еще был на сайте, его прокомментировали больше 4000 человек.
Один написал: «Вау, как это грустно».
Другой добавил: «Как мужчина, я бы чувствовал себя обиженным. Я бы чувствовал, что меня частично лишили мужественности. Но если это то, что я хотел и хотела моя жена, я бы не растрачивал шанс, данный нам, только из-за ошибки организации».
Третий написал: «Вы привели этого ребенка в мир, и теперь это Ваша ответственность заботиться о нем».
Родителей пятимесячной девочки, которые собирают деньги на дорогостоящее лечение, вызвали на допрос в Следственный комитет. Следователей заинтересовало, для чего жители Екатеринбурга открыли сбор и почему государство не оказывает им необходимую помощь. Родители больных детей зачастую открывают сборы на личный счет или банковскую карточку и благодаря этому получают необходимую сумму за короткий срок. Почему им не могут помочь фонды и насколько законна такая деятельность — разбирались «Известия».
На пару вопросов
Для маленькой Ани, страдающей смертельным заболеванием, открытие благотворительного сбора — по сути, единственный шанс выжить. Благотворительные фонды отказываются помогать пациентам со спинально-мышечной атрофией (СМА), а получить лекарство за счет бюджетных средств удается единицам. Практически все родители, узнавшие об этом диагнозе у своего ребенка, вынуждены прибегать к тому, чтобы просить помощи у окружающих. Оплатить лечение этого заболевания за отведенный срок могут лишь очень богатые люди: укол, способный вылечить ребенка, обходится в 150 млн рублей.
Маму девочки вызвали в Следственный комитет для дачи показаний. Во время допроса следователи подтвердили тот факт, что оказать лечение за счет государства невозможно, и женщину отпустили домой. 20 февраля родители девочки сообщили, что закрыли сбор. Недостающую сумму пожертвовал владелец Новолипецкого металлургического комбината Владимир Лисин.
Благотворительные сборы — питательная почва для мошеннических действий, но это не отменяет того, что больным детям всё еще нужна срочная финансовая помощь. Поэтому сперва родителям нужно предоставить в Сети доказательства того, что ребенок болен, сделать очевидным то, что это именно их ребенок, а не фотография чужого, взятая в Сети, а затем публиковать подробный отчет о том, на что именно потрачена каждая собранная копейка. Иногда открывать сборы родители вынуждены даже в тех обстоятельствах, когда лечение происходит за счет государства.
— В целом ситуация, которая происходит со сборами на лечение СМА — не совсем адекватная. Это сигнал отчаяния родителей, которые хотят помочь своим детям, но не получают помощи от государства. Ситуация, в которую они вынуждены погружаться. Когда мы говорим о многомиллионном лечении, не каждый фонд, зная, что это лечение пожизненное, готов принять на сбор такого ребенка. Поэтому они отказываются брать на себя такую ответственность, понимая, что это сложно и дорого. Взяв однажды, ты будешь вынужден собирать огромные суммы, пока ребенок жив, — рассказала «Известиям» руководитель фонда «Семьи СМА» Ольга Германенко.
Родители часто получают отказы в фондах и в государственных органах. Из-за непонимания, когда ситуация разрешится и ребенку помогут, родители решаются открывать срочный сбор на свою личную карточку, добавила Германенко.
— Частных сборов только по СМА огромное количество, но я не сталкивалась за последние годы с какими-то проверками действий родителей со стороны следственных органов. Понятно, что, когда на счета поступают большие суммы, это может вызывать вопросы. Но это юридический вопрос, как трактовать такие сборы — как пожертвование или как часть дохода. Этих сборов не было бы, если бы государство обеспечивало детей необходимым лечением, — добавила Германенко.
Благотворительные фонды нуждаются в безадресных пожертвованиях Программа «SOS» позволяет срочно купить лекарство больному ребенку, если нет времени на открытие целевого сбораЗаконопроект о лечении детей со СМА за счет федерального бюджета был внесен в Госдуму, но спустя несколько дней отправлен на доработку из-за отсутствия отзыва правительства.
Отчитаться за каждую копейку
О семилетнем Владе Белякове «Известия» писали после того, как хирург краевой Красноярской больницы отказался оперировать ребенка из-за предстоящих майских праздников. Через две недели у мальчика диагностировали неоперабельную опухоль. Тогда об онкобольном ребенке написали практически все федеральные СМИ. Его родители открыли сбор на протонную терапию: ее предложили сделать в Петербурге. Но сумма лечения оказалась слишком большой для семьи — около миллиона рублей. После того как удалось собрать половину суммы, родители в срочном порядке закрыли сбор из-за поступающих угроз.
Заведующий отделением нейрохирургии написал в карте ребенка, что родители занимаются незаконным сбором в интернете, а в Следственном комитете рекомендовали «быть осторожнее со сборами». С анонимных страниц в соцсети отцу мальчика писали, чтобы он «переставал попрошайничать и взял кредит на лечение сына». Артем Плешивых работает на двух работах, а его жену уволили с должности бухгалтера топливной компании в тот же день, когда руководство узнало о болезни ее сына.
— Пока мы оформляли заявки в фонды, время шло, а нужно было в срочном порядке лечить ребенка. Красноярские врачи фактически обвинили нас в том, что мы хотим заработать на болезни сына. Мы пытались сделать то, что не хотели делать они: спасти нашего ребенка, — рассказал папа онкобольного мальчика.
После того как в ситуацию вмешалась уполномоченная по правам ребенка Анна Кузнецова, мальчика отправили на лечение в Москву в онкологическую больницу имени Блохина. Но, по словам отца, если бы они не организовали этот сбор, у них не хватило бы собственных средств на то, чтобы ребенок смог добраться до больницы и пройти лечение. Перелет в столицу, закупку лекарств, жилье и другие расходы родители онкобольных детей оплачивают из своего кармана. Благотворительный фонд предоставил квартиру на время лечения, но пребывание всё же не бесплатное: сутки стоят от 150 рублей плюс оплата коммунальных платежей и общих расходов.
— Когда мы приехали в Москву, врачи сказали, что нужно купить лекарство, потому что от его аналога у ребенка может начаться анафилактический шок. Деньги на них улетают моментально: если онкологический ребенок заболел простудой, то это огромные суммы. Даже элементарные капли в нос для онкобольного ребенка стоят в три раза дороже, чем обычные, примерно 1,5-2 тыс. рублей, а этих лекарств нужно много. Всего за время лечения мы потратили уже около 300 тыс. рублей. До болезни сына наша семья жила в достатке, но когда такое случается, расходы увеличиваются в несколько раз. При этом тебя пытаются упрекнуть и припугнуть судом за собранные деньги. Если бы родители их не собирали и ждали помощи от государства, трудно представить какая была бы смертность, — отметил Плешивых.
Мальчик перенес несколько курсов химиотерапии, и в это время за медикаменты родители отдавали от 6 тыс. до 14 тыс. рублей ежедневно. Буквально за несколько дней до запланированной пересадки костного мозга врачи обязали семью провести лечение всех зубов. Ни один фонд не согласился помочь с оплатой выставленного счета.
— Мама ребенка, который уже прошел операцию по пересадке, рассказала нам, что потратила на зубы 150 тыс. рублей. У нас таких денег не было, а сделать это нужно было срочно, потому что операция уже на днях. Кредитов на лечение можно набрать целую тонну. Большинству родителей помогают не фонды, а чужие люди, которые поддерживают сбор. Если бы не деньги, которые тогда собрали, сына бы уже давно не было в живых. Улететь в Москву помогли не красноярские врачи или чиновники, а обычные люди. Просто добраться из региона стоило 50 тыс. рублей на жену и сына. Тратить впустую деньги из средств, собранных на протонную терапию, мы не имеем права: нас сразу обвинят в нецелевой трате. Поэтому нужно сохранять каждый чек, но и это не гарантия, что тебя в итоге не приведут на допрос, — добавил отец онкобольного мальчика.
Материалы по теме
00:03 — 23 июня 2017
Африканский «боярышник»
Как спиваются жители Черного континентаПопадают на «фабрики детей» не только подростки, но и молодые женщины. Их, как осиротевших девочек лет 14-17 или девочек из малообеспеченных семей, буквально заставляют становиться живыми инкубаторами: насилуют или оплодотворяют искусственно. Обычно у жертв нет средств и возможностей вырастить ребенка, поэтому они соглашаются выносить его и отдать в обмен на деньги или медпомощь, а зачастую просто еду и крышу над головой. Как только они рожают, цикл зачастую повторяется. Кстати, некоторых женщин пытаются уговорить продать детей близкие подруги, например, ради стартового капитала для бизнеса. А самые ловкие преступники могут накачать беременных нигериек наркотиками, чтобы искусственно вызывать роды, пока те находятся «под кайфом».
По разным данным, детей с «фабрик» продают за 4-5 тысяч долларов, мальчиков отдают дороже. Матерям же предлагают до тысячи долларов: меньше всего за девочек, побольше за мальчиков, а максимум — за близнецов. Ушлые торговцы детьми никогда не показывают роженицу потенциальным покупателям, а также обычно не спешат со сделкой. Однако стоит дать им приличную сумму денег, как их показная нерешительность и нерасторопность испаряются: они готовы достать ребенка буквально через неделю. Клиентам предлагают выбрать нужный возраст — будь то один день или неделя — и желаемый пол.
Для многих бездетных пар подобные организации стали благом: семья может легко обзавестись сыном или дочкой. Более того, купить младенца оказывается намного проще, чем проводить дорогостоящие процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). А связано это с тем, что бездетные браки считаются в Нигерии несчастливыми: такую «неудачу» семейных пар зачастую списывают на колдовство. Женщину, неспособную зачать, муж может бросить ради наследников от другой. И даже если пара довольна своей жизнью без детей, родственники могут сильно давить и требовать развода.
На что обратить внимание?
Тем, кто думает заняться волонтерством или просто хочет перечислить деньги на счет больного ребенка, Татьяна Казакова советует обратить внимание на несколько моментов. Во-первых, найдя в социальной сети группу помощи больному ребенку, нужно постараться абстрагироваться от всех эмоциональных моментов. Есть люди, которые профессионально умеют вызывать жалость и знают, как все красиво расписать. Нужна конкретика: что именно сделали родители для того, чтобы вылечить ребенка, куда обращались, какие ответы получили. Посмотрите, насколько аккуратно ведется группа, как выкладываются отчеты о потраченных деньгах, информация о назначенном лечении.
Часто в таких группах можно встретить записи в духе «врачи на родине отказались лечить, собираем деньги на лечение в Германии, Израиле и т.д.». Казакова предупреждает: не всегда нужно слепо верить. Часто сами родители настаивают на лечении за границей, даже не испробовав всех возможностей отечественной медицины. А они не так ограничены, как многие привыкли думать. Более того, некоторые родители просто игнорируют бесплатные процедуры, которые им выписывает лечащий врач, - зачем зря время тратить, если можно платно за границей лечиться?
Татьяна сама прошла через поиски врачей, которые бы помогли ее сыну. Четыре месяца она находилась в подвешенном состоянии, а сынишка - в инвалидном кресле. Она ночами напролет искала информацию, списывалась с медиками и родителями, чьим детям поставили такой же диагноз. И выяснила, что самый лучший санаторий для реабилитации - у нас в Геленджике, а не в Германии или в Израиле. Именно там Татьяна с сыном сейчас и находятся.
- Да, нас не с первого раза направили сюда, но я была очень настойчивой, - говорит Татьяна. - И все родители больных детей должны вести себя так же. Поэтому еще один важный совет - обязательно просмотрите в соцсети страницы родителей больного ребенка, узнайте, чем они живут. Если есть возможность, прежде чем начать помогать ребенку, проконсультируйтесь со знакомым врачом. Пусть он посмотрит диагноз, документы. Бывает, люди знают, что ребенок обречен и ему уже ничем не помочь, но продолжают собирать деньги на лечение. И куда эти деньги деваются после смерти ребенка - большой вопрос, на который многие родители не хотят отвечать. Когда умерла та девочка из детского дома, на ее счету было почти 2 миллиона рублей. Негласно принято, что все деньги, оставшиеся на счетах умершего ребенка, перечисляют на лечение другого больного ребенка. Родители девочки выбрали нескольких детей и перечислили им часть денег. Куда делись остальные, я тоже не знаю…
Именно поэтому всем знакомым Татьяна теперь советует сначала думать, а потом уже перечислять деньги на счет больного ребенка. Увы, в наше время даже благотворительностью нужно заниматься с холодной головой. При этом мы ни в коем случае не отговариваем вас от того, чтобы кому-то помогать. Конечно, большая часть детей, которым сейчас собирают деньги на лечение, действительно нуждается в нашей помощи. Просто помогать нужно разумно, чтобы потом не разочароваться в благотворительности, как это случилось у Татьяны Казаковой, увидевшей обратную сторону доброго дела.
Купить девочку или мальчика, постарше или помладше — все это предложат вам дельцы из Нигерии. В стране массово создаются специальные «фабрики детей», на которых их разводят, как домашних животных. А привлекают для этого в том числе девочек-подростков, которых насилуют и заставляют вынашивать живой товар на продажу. Мошенники даже не брезгуют продавать отчаявшимся парам чужих детей, выдавая их за «ускоренно выращенных собственных» младенцев. «Лента.ру» рассказывает, как работают нигерийские фабрики детей.
«На месте я встретила медсестру (. ) Она сказала, что позаботится обо мне и даст мне все, что захочу. А когда я рожу, она заберет моего ребенка», — рассказывала Ханна. Несколько лет назад она стала одной из множества несовершеннолетних, убежавших из дома в город побольше, как только начали проявляться внешние признаки беременности. А там попалась в сеть торговцев людьми и фактически стала заложницей.
Девочку поставили перед выбором: ее могут просто выгнать на улицу или же оставить на попечении, но только в обмен на ребенка. При этом на нее давили и угрожали: если она решит вернуть чадо, ее ждут арест и неминуемая тюрьма. По закону, конечно же, такое невозможно, однако запуганные подростки в непростой ситуации об этом даже не задумываются. В случае с Ханной все разрешилось достаточно хорошо: местный врач-педиатр прознал о молодой матери и поднял шумиху, ее родителей нашли, а новорожденный в итоге остался с матерью.
О похожих делах периодически становится известно после рейдов полиции. Чаще всего «фабрики» маскируются под неправительственные или благотворительные организации и располагаются в клиниках, роддомах, а также детских домах и приютах. Главы таких заведений заявляют, что заботятся о нуждающихся, в том числе и беременных. Иногда, конечно, торговцам людьми вообще не приходится искать помещение: в обычных городских больницах нежелательных для матерей младенцев объявляют умершими, а затем вывозят для продажи.
Материалы по теме
00:04 — 26 мая 2018
К счастью по трупам
Власть молча смотрела, как они умирают. Сейчас терпение кончилосьКроме того, на нигерийских матерях-одиночках, особенно из низших слоев, общество ставит позорное клеймо, они оказываются изгоями. А если вдруг беременной оказалась девочка-подросток, то ей вообще зачастую не к кому обратиться за помощью: родители не одобрят, да и содержать еще один рот вряд ли смогут.
В Нигерии действуют строгие законы, касающиеся абортов, причем правовой режим различается на севере и юге. На северных территориях есть шанс отделаться штрафом за нелегальный аборт. Процедуру возможно провести и легально, но лишь когда беременность угрожает жизни матери.
В южных штатах все гораздо суровее. Там преступниками в любом случае считаются все: и женщина, сделавшая аборт, и врач, и помогавшие им люди. Виновным грозит до семи, 14 и трех лет тюрьмы соответственно. Однако стоит отметить, что в стране было несколько громких дел, которые доказали, что и на юге за абортом ради спасения матери может не последовать тюремное заключение.
Именно из-за этих законов нигерийкам просто невозможно официально «повернуть назад» при беременности. Они вынуждены обращаться в подпольные клиники — операции в кустарных условиях нередко приводят к инфекциям и повреждениям внутренних органов. По подсчетам, после небезопасных абортов осложнения наблюдаются примерно у 40 процентов пациенток, с ними связаны и 13 процентов материнских смертей в стране.
Казалось бы, ситуация идеальна для развития системы усыновления: и бездетным парам можно помочь, и от нелегальных абортов отговорить. Однако стать приемными родителями в Нигерии крайне трудно. Чиновники сами указывают, что желающие усыновить ребенка сталкиваются с огромными проблемами и тратят на процедуру много времени. Потенциальным родителям нужно пройти строгий отбор, и на этом этапе множество семей отсеивается. А после усыновления пара обычно несколько лет не может никуда ездить с ребенком из-за постоянных проверок со стороны соцработников.
Все это побуждает нигерийцев искать решение на стороне. Такой ситуацией активно пользуются торговцы людьми: им выгодно сводить бездетные пары и женщин, для которых беременность была нежелательной. И делается это, конечно, далеко не на безвозмездной основе. Впрочем, в отличие от официального процесса, здесь тебе не будут задавать лишних вопросов: «фермеров» волнуют лишь деньги, а не забота о ребенке или условия, в которых он будет жить. Этим пользуются и другие преступники: детей выкупают в рабство, подросших переправляют в Европу для занятия проституцией. Младенцев же используют в том числе и для колдовских ритуалов и жертвоприношений, хотя таких случаев, конечно же, меньшинство.
Спрос рождает и предложение: закрытые властями «приюты» быстро сменяются новыми. Торговцы достаточно редко попадаются, хотя каждый год службы безопасности обнаруживают в стране несколько новых «фабрик». Власти устраивают на них рейды, но бизнес настолько выгоден, что его очень сложно искоренить.
В этой преступной схеме нашлось место и для другого мошенничества. Нигерийки в погоне за родными детьми обращаются к «чудо-докторам». Эти эскулапы славятся тем, что волшебным образом помогают женщинам забеременеть. Те на радостях готовы отдавать за такое все деньги. Найти подобного врача достаточно легко, им может быть как провизор в аптеке, так и работник какого-нибудь родильного дома с обнадеживающим названием вроде «Клиника "Божий дар"».
«Чудо-доктора» убеждают пару: она не может иметь детей самостоятельно, необходимы дорогостоящие процедуры и ЭКО с помощью спермы донора. Родителям обещают специальные условия: при помощи особых медикаментов беременность ускорят и таким образом можно вырастить ребенка чуть ли не за пару недель. На самом же деле ничего не подозревающим женщинам вводят гормоны и разные неизвестные составы, надувая им животы и симулируя беременность. А в нужный день обманутых увозят в специальную больницу «рожать» и делают надрез на животе, похожий на кесарево сечение. И вот тут-то счастливой матери под видом ее собственного чада вручают чужого ребенка с одной из тех самых «фабрик детей».
Подробно о схеме рассказали в 2015 году журналисты телеканала Al Jazeera. Репортеры притворились парой, на которую давит семья из-за отсутствия наследников, и отправились в аптеку к человеку, имеющему репутацию «волшебника». Мужчина быстро обследовал пару на кушетке за занавеской: поводил над животами неким устройством, размером со смартфон. После он уверенно кивнул и дал свое, вероятно, стандартное заключение: у отца семейства якобы низкое число сперматозоидов и сальпингит — женское заболевание, при котором воспаляются фаллопиевы трубы.
У врачевателя был и свой, особый взгляд на женскую биологию. По его словам, у дамы проблема была в том, что во время менструации наружу выходила не вся кровь, поэтому матка не принимала яйцеклетки и выталкивала их вместе со спермой, так что овуляции были неэффективными. И поскольку «трудности» были у обоих супругов, единственным выходом для них, по мнению этого «чудо-медика», оставалось то самое (подложное и дорогостоящее) искусственное оплодотворение.
Здесь стоит отметить: на самом деле у обоих журналистов есть дети и не наблюдается проблем с репродуктивной системой. Таким образом подобные «волшебные клиники» выманивают деньги у доверчивых и не разбирающихся в вопросе клиентов, а также поддерживают конвейер, запущенный «фабриками».
Впервые о происходящем в Нигерии миру рассказали в 2006 году в ЮНЕСКО (Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры). По ее данным, до сих пор торговля людьми занимает третью строчку среди самых распространенных преступлений в стране после финансового мошенничества и незаконного оборота наркотиков. В ООН уточняют: по меньшей мере 10 детей продают в стране каждый день. Кстати, большинство «фабрик» было обнаружено на юге, где аборты запрещены совсем, однако в последнее время они все чаще появляются и на севере.
Однако проблема спроса на детей для усыновления существует не только в Нигерии. Аналогичные «фабрики», на которых женщин заставляли беременеть и рожать, находили на Шри-Ланке, а в Эфиопии и Индии детей забирали у родителей для перепродажи. В Мексике же «фермеры» вообще устроили огромный приют ради торговли органами.
«Фабрики детей» — не изобретение Черного континента. Подобные заведения в прошлые века существовали в США и Европе. Однако их суть была немного другой: они скорее были похожи на передержки. Задолго до того, как аборты и усыновления стали узаконены, женщины могли отдавать детей сиделкам на временное воспитание и периодически приносили им оговоренную сумму денег. Если ребенок был нежелательным или содержать его мать в принципе не могла, она его продавала, чтобы затем чадо пристроили в новую семью.
Потребительское отношение
Были и другие истории, где все закончилось куда печальнее. Впоследствии Татьяна Казакова пыталась вывести на чистую воду других нерадивых родителей - они собирали деньги на лечение больной раком девочки, которую взяли из детдома, создали вокруг этой истории огромный ажиотаж. Параллельно эти люди взяли в ипотеку квартиру. А дочку на лечение так никуда и не повезли - опухоль оказалась неоперабельной, девочка умерла. Спустя несколько месяцев после случившегося эти люди привели в детский садик уже другого приемного ребенка.
- Какое-то ужасающе потребительское отношение к детям и к их болезни, - говорит Татьяна. - Я видела, как родители больных детей меняются на глазах. Когда ты начинаешь помогать им, они подавлены горем, не знают, что делать, куда бежать. А как только люди чувствуют, что у них появились деньги, они становятся увереннее в себе, наглее, отношение к тем, кто помогает им, резко меняется, они начинают считать, что им все кругом обязаны помогать. И почему-то забывают, что деньги, вообще-то, собирают на лечение их больного ребенка, а не им на квартиру или машину. Когда я пыталась писать об этом в группах в социальных сетях, на меня сыпались проклятия. Люди желали, чтобы я пережила такое же горе и чтобы мой ребенок тоже заболел. Так и случилось - у моего сына нашли болезнь Пертеса, страшное заболевание, при котором кости просто разрушаются. Для меня это было своего рода проверкой - я всегда думала: а как бы я повела себя, окажись в такой же ситуации, как и эти люди. И вот оказалась. Мои подруги предложили создать группу, начать собирать деньги на лечение. Но я сразу же сказала «нет». Я знала, что не пойду с протянутой рукой до тех пор, пока не испробую все возможные и невозможные способы достать деньги. Я буду ночами не спать, работать на четырех работах, влезу в долги, но найду деньги сама. Я воспитываю сына одна, сама покупала квартиру, сама на нее зарабатывала, поэтому знаю, какой ценой даются деньги. И первое, о чем я подумала, когда услышала диагноз: как продать квартиру, а не как начать просить помощи у других людей?
К счастью, диагноз у сына Татьяны Казаковой в итоге не подтвердился - врачи ошиблись. Но случившееся многому ее научило.
Умеют давить на жалость
- Я была просто в шоке, - вспоминает Татьяна Казакова. - Как можно брать в кредит машину, когда у тебя тяжело болеет ребенок и ему срочно необходимо лечение? Но запретить родителям мы ничего не могли, поэтому просто предупредили, что КАСКО на их машину и прочие расходы оплачивать не собираемся. И что когда на счету скопится ровно 402 тысячи рублей, его нужно будет закрыть. Родители согласились. Мы продолжили собирать деньги - организовывали благотворительные концерты, печатали плакаты. Директор одного из строительных магазинов так прониклась историей этого мальчика, что мы смогли договориться о том, чтобы эта семья к ним приехала и выбрала все, что захотела. Родители просто пальцем показывали - и им эту вещь отдавали. Помню, они тогда взяли душевую кабину, сантехнику для ванной и туалета, стройматериалы для ремонта детской и много чего еще. Такие люди умеют давить на жалость и вызывать сочувствие - они прекрасно знают, как изображать жертву и какую слезливую историю рассказать, чтобы им начали помогать.
Когда на счету скопилась нужная сумма, Татьяна и ее помощницы напомнили маме мальчика, что пора закрыть сбор денег и сообщить об этом в группе. Та почему-то начала всячески оттягивать этот момент, уверяла, что то билеты вдруг подорожали, то еще что-то случилось. Параллельно выяснилось, что у женщины был и другой счет, куда ей перечисляли не рубли, а евро. Другие участники группы в социальной сети неожиданно вступились за маму больного мальчика, начались агрессивные нападки на Татьяну и ее помощниц. Закончилось все тем, что Казаковой просто закрыли доступ к группе, которую она фактически тянула на себе.
Татьяна говорит, что не жалеет, что помогала той семье - мальчика все-таки свозили в Китай, где он прошел курс реабилитации. Ее труд не пропал даром. Только вот перед людьми, у которых просила денег, теперь стыдно.
Важен мотив
С точки зрения законодательства в сборах на лечение нет ничего противозаконного, однако полученная сумма может облагаться налогом, если в назначении платежа не говорится о том, что деньги перечислены на благотворительность, рассказал «Известиям» президент Ассоциации больных редкими и жизнеугрожающими заболеваниями «Спасти и сохранить» Фарит Ахмадуллин.
— Любые поступления денежных средств будут рассматриваться налоговыми органами как доход, если не указано, что деньги передавали безвозмездно. Чтобы таким делом занялся Следственный комитет, нужно как минимум, чтобы были заявления от пострадавших, а также доказательства того, что крупная сумма потрачена не на лечение. Если государство обеспечивает лекарством, и они параллельно собирают на него деньги, то это мошенничество. А если ситуация обратная, то может быть возбуждена статья «Неоказание помощи больному», — отметил Ахмадуллин.
Вчера мы рассказывали о том, как мошенники наживаются на больных детях, якобы собирая деньги на их лечение. Но, оказывается, порой совести нет не только у мошенников, но и у тех, кому помощь действительно требуется. В этом на собственном опыте убедилась петрозаводчанка Татьяна Казакова.
Три года назад она впервые пожертвовала деньги на лечение больной девочки. Затем начала пристально следить за ее судьбой, регулярно просматривала группу в социальной сети «ВКонтакте», где шел сбор денег. Однажды Татьяна наткнулась на просьбу о помощи от матери мальчика, больного ДЦП. Семья жила в Кондопоге и очень нуждалась в деньгах на лечение ребенка.
- Сейчас мне стыдно за то, что я просила у людей деньги, стыдно смотреть им в глаза, - вздыхает Татьяна. - А тогда я просто влюбилась в этого мальчика. На счету у семьи было всего 10 тысяч рублей. Я начала понемногу перечислять им деньги. В какой-то момент со мной связалась мама мальчика и попросила стать администратором их группы в «ВКонтакте».
Вместе с двумя другими женщинами-помощницами Татьяна проделала грандиозную работу. Казакова - руководитель в крупной компании, поэтому в ход шли и личные связи. Люди знали ее как честного и порядочного человека и верили ей. Сбор денег для мальчика занимал все свободное время: бывало, в обеденный перерыв Татьяна бежала в магазин, где был установлен ящик для пожертвований, и в присутствии старшего продавца пересчитывала накопившуюся там мелочь - только на таких условиях магазин вообще соглашался держать у себя этот ящик.
Всего на лечение ребенку необходимо было собрать 402 тысячи рублей. Через несколько месяцев после того, как начался сбор средств, Татьяне вдруг позвонила мама мальчика. И объяснила: мол, они очень устали чинить свою старую отечественную машину, которая вечно ломается, поэтому решили взять в кредит иномарку за 380 тысяч рублей.
Материалы по теме
00:02 — 16 марта 2018
Все оттенки черного
Россия бросила Африку. Теперь там хозяйничает Китай — вернуться не выйдетВ Нигерии же с официальными усыновлениями или суррогатным материнством пока не так все просто, отмена запрета на аборты не предвидится, бедность и коррупция в системе здравоохранения зашкаливают, а о профилактике беременности знают далеко не все. Власти внедряют сексуальное просвещение в школе, однако этому препятствуют культурные и религиозные убеждения. В результате в стране в последние годы наблюдается кризис подростковых беременностей: в 2013-м четверть девочек в возрасте от 15 до 19 лет уже стали матерями или вынашивали первенца. И пока законы остаются в прошлом веке, будущее девочек, которые только начали свою жизнь, так и останется за «фабриками детей».
Читайте также:
- Основные сведения об аланских догах: история происхождения, содержание псов
- Красный неон: характер пестрой рыбки, трудности в размножении, уход и содержание
- Золетил: инструкция по применению в ветеринарии, побочные действия и противопоказания
- Виды окрасов питбуля - черный, белый, серый, голубой и другие
- Красивые, гордые, смелые и преданные великаны - мастифы